— Буду просто счастлива, когда наконец рожу, — сказала она, с нетерпеливой гримаской потирая живот. — По утрам у меня пальцы так отекают, что я с трудом шнурки завязываю, а кольца и подавно надеть не могу.

В глубине шкатулки я заметила странный неметаллический отсвет и спросила у Дженни, что это.

— Ах это! — произнесла она и снова запустила руку в шкатулку. — Я их никогда не носила, они мне не идут. Но ты можешь их надевать — ты высокая и представительная, как моя мать. Они принадлежали ей.

«Они» оказались парой браслетов. Каждый сделан из замыкающегося почти в полный круг клыка дикого кабана; браслеты были отполированы и напоминали потемневшую слоновую кость, на острые концы были надеты серебряные наконечники с выгравированным на них цветочным узором.

— Боже, они просто великолепны! Никогда не видела ничего такого… восхитительно варварского!

Дженни сравнение понравилось.

— Да, они именно такие. Кто-то преподнес их матери в качестве, свадебного подарка, но она никогда не говорила кто. Отец иногда поддразнивал ее неизвестным обожателем, но она и ему не открыла секрет, только улыбалась, как кошка, которая слизнула сливки. Попробуй надень.

Браслеты у меня на руке казались прохладными и тяжелыми. Я не могла удержаться — погладила темно-желтую поверхность, от времени покрывшуюся еле заметными трещинками.

— Они тебе идут, — заявила Дженни. — И очень подходят к желтому платью. А вот и серьги, надевай, и пойдем вниз.

Мурта восседал за кухонным столом, усердно поглощая ветчину при помощи своего кинжала. Проходя позади него с блюдом в руках, мистрисс Крук ловким движением сбросила ему на тарелку три свежие горячие лепешки, даже не замедлив шаг.

Дженни сновала туда-сюда, за всем приглядывая и всюду поспевая. Задержавшись ненадолго, она глянула через плечо Мурты на его быстро пустеющую тарелку.

— Ешь в свое полное удовольствие, — заметила она. — В свинарнике есть еще свинья.

— Жалеешь для родственника, а? — бросил в ответ Мурта, не переставая жевать.

— Я? — Дженни уперла руки в бока. — Господи, вот уж нет! Да ты и съел-то всего какие-нибудь четыре порции, не больше. Мистрисс Крук, — окликнула она удаляющуюся домоправительницу, — когда вы закончите слепешками, подайте этому голодающему миску овсянки, чтобы заполнить свободное место. Мы не хотим, чтобы он упал в обморок на пороге.

Когда Мурта увидел меня в дверях, он едва не подавился куском ветчины.

— Ммм-ф-м, — промычал он в виде приветствия после того, как Дженни в порядке скорой помощи похлопала его по спине.

— Я тоже рада видеть вас, — ответила я, усаживаясь напротив него. — И позвольте вас поблагодарить.

— Ммм-ф-м? — Вопрос был несколько заглушен половиной лепешки, смазанной медом.

— За то, что вы привезли мои вещи из замка.

— Мм-м. — Он отмахнулся от моей благодарности и потянулся к масленке. — Я привез и ваши травы и тому подобное, — сказал он, мотнув головой в сторону окна. — Там, во дворе, в седельной сумке.

— Вы привезли мой медицинский ящик? Это замечательно!

Я и в самом деле была ужасно рада. Некоторые лекарственные травы были редкими, найти и правильно приготовить их стоило немалого труда.

— Но как же вы сумели? — спросила я.

Придя в себя после ужасов суда над ведьмами, я часто думала о том, как отнеслись обитатели замка к моему неожиданному аресту и бегству.

— Надеюсь, у вас не было особых затруднений?

— Нет. — Он откусил еще один здоровенный кусок и в дальнейшие объяснения не пускался до тех пор, пока не прожевал его как следует и не проглотил. — Мистрисс Фиц уже собрала их и упаковала в ящик. К ней я первой пришел, потому как не знал, чего мне ожидать.

— Очень разумно. Я не могу себе представить, чтобы мистрисс Фиц завопила, увидев вас, — согласилась я.

От горячих лепешек поднимался легкий пар, пахли они восхитительно. Я потянулась за одной, на руке у меня звякнули браслеты из кабаньих клыков. Я заметила, что Мурта смотрит на них, и повернула так, чтобы стала видна гравировка на серебряных наконечниках.

— Правда, хороши? — спросила я. — Дженни говорит, они принадлежали ее матери.

Мурта опустил глаза на миску с овсянкой, которую мистрисс Крук бесцеремонно сунула ему под нос.

— Они вам идут, — буркнул он и, вернувшись к прежнему предмету разговора, сказал: — Нет, она не собиралась звать на помощь при моем появлении. Я был близко знаком с Гленной ФицДжиббонс с давних пор.

— Она ваша старая любовь? — поддразнила я, развеселившись при одной мысли о том, как выглядел бы Мурта в любовных объятиях необъятной мистрисс Фиц.

Мурта холодно взглянул на меня поверх миски с Овсянкой.

— Ничем таким она не была, и я был бы признателен, если бы вы, говоря о леди, употребляли вежливые выражения. Ее муж — брат моей матери. И должен вам сообщить, что она очень беспокоилась о вас.

Пристыженная, я опустила глаза и, чтобы скрыть смущение, потянулась за медом. Каменный кувшин поставили в горшок с горячей водой, чтобы мед сделался жидким, и кувшин был приятно теплым на ощупь.

— Простите, — сказала я, поливая лепешку медом и стараясь не накапать на стол. — Мне очень любопытно, что она подумала, когда… когда : я…

— Сначала они не сообразили, что вас нет, — деловито пояснил маленький человек, не обратив внимания на мое извинение. — Когда вы не пришли к обеду, они решили, что вы задержались в поле, прошли прямо к себе и легли спать натощак. Ваша дверь была заперта. А на следующий день поднялась суматоха по случаю ареста мистрисс Дункан, и вас не хватились. О вас не упоминали, говорили только о мистрисс Дункан, и во время всей этой суеты никто и не подумал искать вас.

Я задумчиво кивнула. Никому я не была нужна до тех пор, пока не приходилось прибегать к медицинской помощи; во время отсутствия Джейми я большую часть времени проводила в библиотеке Колама.

— Ну а что Колам? — спросила я, более чем просто заинтересованная: мне хотелось узнать, вправду ли все это был его замысел, как считала Джейли.

Мурта пожал плечами. Он обшарил глазами стол в поисках съестного, но, как видно, не обнаружив ничего для себя привлекательного, удобно сложил руки на своем тощем животе.

— Когда до него дошли новости из деревни, он немедленно приказал запереть ворота и запретил кому бы то ни было из замка спускаться в деревню, чтобы не угодить в беду. — Мурта откинулся на спинку стула, испытующе взирая на меня. — Мистрисс Фиц на другой день решила поискать вас. Она говорила, что расспросила всех служанок, не видел ли вас кто-то из них. Ни одна не видела, но какая-то из девушек сказала, что, может, вы поехали в деревню и теперь нашли убежище в чьем-нибудь доме.

Одна из девушек, со злостью подумала я. Та самая, которая, черти бы ее взяли, отлично знала, где я нахожусь.